«Машина 544А» – так в документах машиностроительного завода № 172 им. В. М. Молотова называлось одно из самых известных артиллерийских орудий, созданных мотовилихинскими конструкторами и рабочими – «152-мм гаубица-пушка образца 1937 г. МЛ-20» [1, л. 45].  Это орудие фактически являлось «визитной карточкой» Мотовилихи в определенных кругах, так как его валовое производство велось только там в течение почти 10 лет, с 1937 по 1946 год.  Почему же это орудие наряду с широко известным обозначением «МЛ-20», принятым в опытно-конструкторском отделе завода, имело еще и название «машина 544А»? Очевидно, это было связано с существовавшим на предприятии режимом секретности. Основную продукцию было принято называть в соответствии с названием самого завода. На машиностроительном заводе делают не что иное, как машины. А цифровой шифр «544А» взят из действовавшего в тот период индексатора Главного артиллерийского управления РККА,  в соответствии с которым гаубице-пушке МЛ-20 было присвоено «военное» обозначение 52-Г-544А [2]. Но наш рассказ связан не с расшифровкой обозначения этого орудия, а с историей его создания.  История разработки и боевого применения МЛ-20 уже давно известна, не является секретом и достаточно подробно описана в мемуарной, научно-популярной и научной литературе [3–16].  Однако есть в этой истории несколько малоизвестных страниц, одну из которых мы откроем.  Обратимся к архивно-следственному делу по обвинению во вредительстве старших инженеров-конструкторов завода № 172 им. В. М. Молотова Бориса Ароновича Бергера (рис. 1) и Александра Алексеевича Плоскирева (рис. 2), которое хранится в ГКБУ «ПермГАСПИ» [17].

В ноябре 1936 года арестованный НКВД бывший старший конструктор опытно-конструкторского отдела (ОКО) машиностроительного завода им. Молотова Борис Аронович Бергер на допросе давал такие показания по поводу истории создания семейства артиллерийских систем А-19–МЛ-15–МЛ-20: «Проект системы А-19 был разработан конструкторским бюро № 2 (КБ-2) Орудийно-арсенального объединения в Москве в 1930–1931 годы под руководством конструктора Шукалова, а впоследствии Дроздова. К проектированию системы А-19 был в то время привлечен Плоскирев, он проектировал противооткатное устройство и подъемно-уравновешивающий механизм» [17, л. 9]. На самом деле Александр Алексеевич Плоскирев был в то время конструктором-испытателем, а упомянутые узлы проектировались руководителями КБ-2 [17, л. 9об.].

В 1933 году с завода № 38 на Мотовилиху поступили переработанные чертежи системы А-19 со стволом 152-мм осадной пушки образца 1910 года для изготовления по ним опытного образца, получившего название «152-мм корпусная гаубица образца 1934 г.». Изготовление опытного образца велось под руководством ОКО машиностроительного завода им. В. М. Молотова во главе с его тогдашним начальником Дроздовым, а позднее – Комаровым. Сам Б. А. Бергер в тот период с этой системой знаком не был, не участвовал ни в проектировании, ни в корректировке чертежей, ни в изготовлении опытного образца. Ему пришлось изучать ее по общим видам агрегатов.  В конце декабря 1933 года произошел отказ подъемно-уравновешивающего механизма опытного образца новой системы, который надо было отправить на научно-исследовательский артиллерийский полигон (НИАП) к 1 января 1934 года. Директор завода П. К. Премудров командировал Б. А. Бергера и слесаря цеха № 5 Мерзлякова на этот полигон для окончательной сборки и доводки опытного орудия «на листе», что ими и было выполнено [17, л. 9об.]. 

22 марта 1934 года Совет труда и обороны СССР принял секретное постановление № 38сс «О системе артиллерийского вооружения РККА» [18, л. 143–144]. В эту систему была включена 152-мм гаубица, предназначенная для вооружения общевойсковых соединений [18, л. 145–154].  В том же году на вооружение артиллерии РККА была принята 152-мм пушка образца 1910–1934 годов – та самая 152-мм корпусная гаубица образца 1934 года (А-19) [19, л. 210–212]. Ее производство было развернуто на Мотовилихинском заводе. В 1935 году заводу было дано задание на изготовление опытной партии гаубиц образца 1934 года в количестве шести штук. Приказом по заводу руководство изготовлением этих орудий было возложено на Бюро эталонных чертежей (БЭЧ) под руководством военинженера 2-го ранга Н. Г. Комарова. Всего на Мотовилихе до 1938 года было изготовлено 225 таких гаубиц [12, с. 301]. 

Тем не менее это орудие имело ряд недостатков, в частности, недостаточный угол возвышения – 45°, и невысокую надежность ряда узлов. Поэтому, по данным известного историка отечественной артиллерии А. Б. Широкорада, практически сразу развернулись работы по модернизации орудия, целью которой было увеличение угла возвышения до 60°, повышение надежности и увеличение скорости буксировки. Однако Артиллерийское управление РККА (АУ РККА) резко выступило против, назвало модернизацию «ложным путем», при котором только возрастает вес системы, а основные недостатки остаются без изменений. В результате работы по модернизации системы образца 1910–1934 годов были прекращены [12, с. 301].  В 1934 году АУ РККА выдало Мотовилихинскому заводу заказ на проектирование нового 152-мм корпусного орудия. Именно это орудие и получило позднее заводское обозначение «МЛ-15» [3, с. 33]. Во время следствия Б. А. Бергеру был задан вопрос, почему он «вместо несложной модернизации А-19» предпринял «коренную переделку системы»? Ответ был таким: «Во-первых, задание на МЛ-15 было получено вполне конкретизируемое в тактико-механических требованиях на проектирование этой системы. Во-вторых, в момент начала проектирования лафета МЛ-15 еще не было не только валового производства системы А-19, но даже и мелкосерийного. Был изготовлен всего лишь один серийный образец». Интересно отметить также и тот факт, что, судя по протоколу допроса от 14.11.1936 года, на вопрос следователя: «…вы руководили одновременно работами и по МЛ-15, и по А-19?» – подследственный Бергер ответил, что «руководство всеми работами опытно-конструкторского отдела вытекало из моих прямых обязанностей начальника ОКО. Однако основное внимание уделялось мною согласно приказу по заводу системе А-19» [18, л. 27; 20, л. 140].

Б. А. Бергер на допросах так излагал дальнейший ход событий. На вопрос следователя, «кому было поручено выполнение задания артуправления на модернизацию системы А-19 с увеличением угла возвышения до 60°», Борис Аронович отвечал: «Задание на проектирование 152-мм корпусной гаубицы с углом возвышения 60° было артуправлением конкретизировано в тактико-механических требованиях, приложенных к договору на опытные работы на 1935 год. В полном соответствии с этими тактико-механическими требованиями подробно разработанный принципиальный проект такой системы примерно в марте 1935 года был лично представлен в артуправление на рассмотрение, и журналом № 0112 от 26/IV-35 г. был одобрен» [18, л. 27об.]. Фактически орудие МЛ-15 представляло собой «гаубицу-пушку», то есть универсальную артсистему, у которой было больше гаубичных свойств и меньше пушечных [13, с. 654].

Проектированием МЛ-15 занималась группа конструкторов заводского ОКО в количестве 10 человек во главе с Б. А. Бергером. Рабочие чертежи были разработаны в период с мая по август 1935 года (в другом документе указано «в сентябре 1935 г.») [19, л. 28, 33об.].  При создании МЛ-15 конструкторы использовали как уже отработанные в производстве детали орудия образца 1910–1934 годов, так и разработали новые (нижний и верхний станки,  двухсекторный подъемный механизм, цапфенная обойма, колесный ход, станины, устройство автоматического отключения подрессоривания при разведении станин) [21].

Первый опытный образец гаубицы МЛ-15 готовился заводом в течение четырех месяцев –  с сентября по декабрь 1935 года включительно. К тому времени система МЛ-15 уже была испытана на заводе и согласно постановлению СТО СССР от 23.03.1936 года готовилась к отправке на полигонные испытания. Для этого необходимо было переработать чертежи на лебедку и передок, позаимствованные у системы «НГ». 29 апреля 1936 года опытный образец МЛ-15 был отправлен на НИАП [12, с. 302]. Интересен тот факт, что приказом № 3 по заводу № 172 им. В. М. Молотова в начале 1936 года Б. А. Бергеру и А. А. Плоскиреву была объявлена благодарность за работы по «машине МЛ-15» [20, л. 99]. К июню 1936 года полигонные испытания МЛ-15 № 1 на НИАПе были закончены. В ходе этих испытаний были выявлены кое-какие незначительные дефекты [21].

Комиссия, проводившая испытания, в своем отчете от 22 июня 1936 года пришла к следующему выводу: «На основании 458 выстрелов на НИАПе и 600 км обкатки полигонные испытания МЛ-15 выдержала и может быть допущена к войсковым испытаниям, куда может быть отправлен образец, испытанный на НИАПе. При изготовлении дальнейших образцов следует улучшить кучность стрельбы. Лафет МЛ-15 можно принять для 122-мм пушки обр. 1931 г. Ствол можно наложить без всяческих переделок, за исключением нового контрштока» [12, с. 302].

В 1936 году с Мотовилихинским заводом был заключен договор ОМА № 1-86 на изготовление опытной серии из двух экземпляров МЛ-15. Отличия второго и третьего экземпляров от первого были следующие: давление в накатнике возросло с 44 до 45 атм., основание верхнего станка усилено, боевая ось сдвинута на 180 мм вперед, усилены пружины уравновешивающего механизма [12, с. 302].

В ходе следствия у Б. А. Бергера пытались выяснить, насколько опытный образец МЛ-15  был готов для запуска в серию и когда планировалось начать валовое изготовление этой системы. Ответы был резонными: «Всякий опытный образец до запуска в валовое производство проверяется на серии. Вопрос о запуске системы МЛ-15 в валовое производство может быть решен только после контрольных испытаний на НИАПе и в войсках серии систем» [18, л. 33].

В начале декабря 1936 года на заводском полигоне было проведено большое контрольное испытание первой из двух МЛ-15 (рис. 3). Вес МЛ-15 № 2 на заводских испытаниях составил 6650 кг с полевыми сошниками, а в походном положении – 7325 кг. Скорость возки на заводских испытаниях 30–45 км/ч. После испытаний на заводском полигоне система МЛ-15  была 31 декабря 1936 года отправлена на НИАП [13, с. 654].

Второй образец 152-мм гаубицы МЛ-15 поступил на НИАП 3 февраля 1937 года. С 10 февраля по 3 марта того же года образец был испытан 113 выстрелами снарядом (эталон 121) весом 43,5 кг. Был произведен подбор зарядов: полного, уменьшенного № 2 и усиленного. Прочность лафета и кучность стрельбы оказались удовлетворительными [13, с. 654].

В июне 1936 года были готовы рабочие чертежи на опытную серию МЛ-15. На момент следствия по делу Б. А. Бергера (ноябрь 1936 года) уточнение чертежей для валового производства еще не было закончено и планировалось к завершению после изготовления опытной серии. В конце июня 1936 года Б. А. Бергер возвратился на Мотовилиху из Ленинграда с испытаний МЛ-15 и сообщил директору завода П. К. Премудрову, что сотрудники артуправления Соборнов и Синицкий, обсуждая результаты испытаний МЛ-15 с Бергером, отметили, что прочность системы проверена и высказали пожелание уже в 1936 году иметь изготовленную серию примерно из 10 орудий для более полного изучения и отладки самих систем, а также минимальной подготовки завода к их изготовлению [18, л. 34].

Старшего конструктора ОКО завода № 172 Александра Алексеевича Плоскирева допрашивали в январе 1937 года. Выясняли его должностные обязанности и роль в работах над системой МЛ-15. В своих показаниях он утверждал, что его обязанностью было составление проектных чертежей, а также конструктивная разработка изменений в системах и прицелах.  С июня-июля 1935 года, когда ОКО слилось с БЭЧ, А. А. Плоскирев также занимался консультированием по вопросам конструирования и другим вопросам технического характера. Следствие выясняло, какие работы выполнял Плоскирев в ходе проектирования МЛ-15, отвечал ли он за расчеты при изготовлении чертежей этого орудия. Его ответ был таким: «Предварительные расчеты по МЛ-15 при изготовлении чертежей на нее производились мной. Окончательные расчеты производились конструкторами, ответственными за порученные им агрегаты.  В том случае, если бы весовые расчеты по отдельным агрегатам были произведены, общий весовой расчет должен был бы произвести я, но так как этого не было сделано, то и весовые расчеты всей системы не были исполнены». Эти вопросы по поводу весовых расчетов были связаны с тем, что выяснился следующий факт. Когда опытный образец МЛ-15 собрали для отправки на НИАП, он оказался неустойчивым. Давление на хоботе оказалось минусовое (а должно быть 300 кг!) – другими словами, станины лафета висели в воздухе. Поэтому пришлось заливать 130 кг свинца в хобот. По поводу этого факта А. А. Плоскирев дал следующие показания: «Мне об этом было известно. Я считаю, что чертежи на систему МЛ-15 делались спешно, вследствие чего последние были недоработаны, и система требовала переделок. Отправка ее на испытания была произведена преждевременно и исключительно с целью выдержать срок, избранный заводом. Наливка свинца в хоботовую часть системы была произведена по распоряжению Бергера» [18, л. 34 об.]. Кстати, по воспоминаниям известного мотовилихинского конструктора Виктора Акимовича Ильина, «Плоскирев центр тяжести определял на глаз (приехал из Москвы, там конструкторы действительно умели угадывать)».

Таким образом, планам по налаживанию серийного производства корпусной гаубицы МЛ-15 не суждено было сбыться. Испытания системы были прекращены на основании приказа начальника научно-технического отдела АУ Железнякова в начале 1937 года. Мотивировка заключения из отчета не ясна. Судьба МЛ-15 была решена протоколом начальника Артуправления и начальника 3-го Главного управления Народного комиссариата оборонной промышленности: «Все работы по МЛ-15 прекратить» [12, с. 303].

В чем же причина такого внезапного прекращения работ над этим орудием? Как выясняется, таких причин было несколько.

Во-первых, в то время до Мотовилихи докатилась очередная волна сталинских репрессий.  Как уже упоминалось, в ноябре 1936 года были арестованы старшие конструкторы завода № 172  Б. А. Бергер (бывший начальник ОКО) и А. А. Плоскирев, занимавшиеся разработкой МЛ-15.  Бывшему члену ВКП(б) Бергеру припомнили его увлечение троцкизмом и чуть ли не знакомство с самим Троцким, а беспартийному Плоскиреву – то, что он был сыном кунгурского купца 2-й гильдии и во время Гражданской войны вместе со своей семьей эвакуировался из Кунгура при подходе Красной армии [22, л. 215–216, 32.2]. Женат был на купеческой дочери. Кроме того, ему припомнили и «новые грехи». Например, на одном из собраний он воздержался от голосования за резолюцию, призывавшую расстрелять врагов народа [22, л. 215–216].

Впоследствии Б. А. Бергер и А. А. Плоскирев погибли в заключении [18, л. 275, 33].

Во-вторых, существовал еще один, альтернативный проект орудия, который создавался в инициативном порядке старшим конструктором опытно-конструкторского отдела завода № 172, будущим известным создателем отечественных артиллерийских систем Федором Федоровичем Петровым (рис. 4). Образцом, изготовленным по этому проекту, как раз и была гаубица-пушка МЛ-20 (машина 544А).

В-третьих, МЛ-15 по сравнению с МЛ-20 имела лучшую баллистику, была технологически более передовой, но вместе с тем отличалась высокой технической сложностью, а соответственно, и стоимостью. В своих воспоминаниях Ф. Ф. Петров так описывал систему конкурентов: «МЛ-15 хотя и была разработана КБ завода, но ее создатели А. Я. Дроздов (в оригинале воспоминаний Ф. Ф. Петрова указаны инициалы Н. Н и В. Н.) [5, с. 7], Б. А. Бергер, А. А. Плоскирев не учли опыта завода по производству пушки образца 1934 года и создали в техническом отношении более сложную систему» [5, с. 7].  Освоение производства МЛ-15 на заводе № 172 заняло бы достаточно продолжительное время, что в тех условиях было неприемлемо. Для изготовления МЛ-20 была пригодна технологическая оснастка,  применявшаяся для выпуска орудия А-19 [14, с. 123].

Существует версия, что главной причиной закрытия работ по «машине МЛ-15» были именно репрессии в отношении ее создателей, причем определенную роль в признании их вредителями сыграл сам Ф. Ф. Петров. Якобы он написал в УНКВД донос, в котором, опираясь на известные ему «детские болезни» МЛ-15,  объявлял это орудие результатом вредительской деятельности ее авторов. Однако подтверждающие эту версию документы пока не обнаружены. В архивно-следственном деле Б. А. Бергера и А. А. Плоскирева, которое хранится в Пермском государственном архиве социально-политической истории, содержится всего лишь рапорт старшего инженера Бюро эталонных чертежей Ф. Ф. Петрова на имя директора завода им. В. М. Молотова от 2 января 1936 года о не имевшем никакого отношения к системам МЛ-15 и МЛ-20 производственном конфликте с Б. А. Бергером (рис. 5). Во всяком случае, там упоминается только машина А-19 (имеется в виду 152-мм гаубица образца 1934 года [18, л. 212-215]. Кроме того, не был репрессирован также принимавший участие в работах по МЛ-15 конструктор А. Я. Дроздов, позднее трудившийся над созданием 122-мм дивизионной гаубицы М-30 [3, с. 13].

Что же касается гаубицы-пушки МЛ-15, то один образец этого орудия (№ 1 1935 года выпуска – данные по шильдику) сохранился до наших дней в музее Вооруженных сил Республики Казахстан в г. Астане [24, л. 30; 22] (рис. 6).

152-мм гаубица-пушка МЛ-20 проектировалась параллельно с МЛ-15 в КБ завода № 172 под руководством Ф. Ф. Петрова. Известный мотовилихинский конструктор-артиллерист Виктор Акимович Ильин называл МЛ-20 «главной для Мотовилихи пушкой». О Ф. Ф. Петрове он говорил:  «Очень был вездесущий человек, весь завод подгонял» [21]. Как уже было сказано, работы над МЛ-20 были начаты заводом в инициативном порядке. В конструкции этого орудия почти полностью были использованы элементы уже освоенной на заводе 152-мм пушки образца 1910–1934 годов (или просто «обр. 1934 г.»), что обеспечивало ее большую технологичность в производстве,  чем у МЛ-15. Вместе с тем боевая масса МЛ-20 оказалась больше, чем у МЛ-15 (7270 кг против 6650 кг), а максимальная скорость ее буксировки ниже (40 км/ч против 45 км/ч) [24].

Во время следствия по делу о контрреволюционной деятельности подследственного Б. А. Бергера спросили, как он отнесся к заданию создать новую систему МЛ-20. На этот вопрос он ответил, что к началу проектирования МЛ-20 уже не исполнял должность начальника ОКО. Начальник ОКО И. К. Южаков отказал Бергеру в его просьбе консультировать проектирование этой системы. Тем не менее Борис Аронович дал уточняющие указания конструктору МЛ-20  Ф. Ф. Петрову по поводу того, какие задачи следует решить в этом проекте. В самом начале проектирования МЛ-20 Б. А. Бергер давал разъяснения сотрудникам бригады МЛ-20 по вопросам, с которыми к нему обращались. В частности, Ф. Ф. Петрову было указано, что намечаемое им расположение червячной коробки подъемного механизма снаружи лафета не конструктивно и приведет к поднятию центра цапф. Кроме того, Б. А. Бергер отметил неконструктивность формы верхнего лафета (впоследствии она была несколько исправлена) [18, л. 105].

В МЛ-20 подъемный и уравновешивающий механизмы были скомпонованы раздельно.  Тем самым устранялся главный недостаток системы образца 1934 года – совмещение этих механизмов в одном агрегате, что приводило к очень низкой скорости вертикального наведения. Также в конструкции машины 544А был принят новый верхний станок, новые свечи и т.д. [5, с. 10].

К заводским испытаниям первого образца МЛ-20 приступили 6 ноября 1936 года. Всего на заводских испытаниях был сделан 21 выстрел [15].

25 декабря 1936 года первый образец МЛ-20 поступил на НИАП для проведения полигонных испытаний. В ходе полигонных испытаний было сделано 479 выстрелов и 1510 км обкатки. В отчете комиссии по испытаниям МЛ-20 от 31 января 1937 года было предложено заменить спицевые колеса без тормозов на дисковые с тормозами, упрочить рессоры, щит сделать по типу МЛ-15, ввести лебедку для оттягивания ствола в походное положение и др. [12, с. 304].

После проведения войсковых испытаний система МЛ-20 22 сентября 1937 года была принята на вооружение под названием «152-мм гаубица-пушка обр. 1937 г.» [7, с. 348–349].

Однако после того, как первые МЛ-20 стали поступать в войска, оттуда пошли рекламации. В суровую зиму 1939–1940 годов на финской войне произошло несколько разрушений ряда узлов, в том числе казенников. Списали на качество металла. На самом же деле это было связано с особенностями функционирования тормоза отката с переменной длиной отката, который имел свои особенности функционирования, особенно при низких температурах. Кроме того, при освоении в войсках было обнаружено самопроизвольное задирание ствола на максимальный угол возвышения. Выяснилось, что по ряду причин червячная передача оказалась недостаточно самотормозящей [19].

По этому поводу сам Ф. Ф. Петров писал: «Были случаи, когда при стрельбе на малых углах возвышения качающаяся часть под действием уравновешивающего механизма мгновенно занимала крайне верхнее положение (это явление называется «свечка»). Затем мы провели проверку в сборочном цехе на готовых системах, нажимая на казенный срез люльки, давая этим какой-то толчок качающейся части, и получалось то же явление, что и при стрельбе. Такое явление было на всех системах. Видимо, при сочетании определенных факторов – чистоты обработки и смазки – червячная пара становилась несамотормозящей. Мне быстро удалось найти решение, устранявшее этот относительно серьезный дефект. Я предложил изменить конструкцию крышки, на которую опирался червяк, и ввести простой тормоз, препятствующий повороту червяка. Это тормозное устройство для предотвращения возможного страгивания и поворота червяка при выстреле широко известно и давно применяется почти на всех системах, где схема механизма аналогична МЛ-20. Завод быстро изготовил детали простого тормоза и отправил их в войсковые части. Замена старых крышек на новые устройства для орудийного расчета особого труда не представляла» [5, с. 9].

Тем не менее предвоенные репрессии в опытно-конструкторском отделе завода, перевод ряда ведущих конструкторов на Уралмаш отразились на работе КБ в годы войны. Эта работа в основном прошла в холостом режиме: можно указать только одну систему, разработанную и принятую на вооружение Красной армии в годы войны. Помня уроки МЛ-15, руководители КБ не проявляли должной твердости в проталкивании своих разработок [19].

Валовое производство МЛ-20 велось только на Пермском заводе № 172 с 1937 года по 1946 год включительно. Всего за десять лет было изготовлено 6884 гаубицы-пушки МЛ-20,  не считая качающихся частей для самоходных артиллерийских установок КВ-14 и ИСУ-152  (подсчитано по: [24, 25]).

К 22 июня 1941 года на вооружении в РККА состояло 3123 гаубицы-пушки МЛ-20.  Из них 1830 – в западных военных округах (ВО), 184 – в восточных ВО, 364 – на Дальнем Востоке, 712 – во внутренних округах, а 33 – на центральных складах и полигонах [13, с. 308]. К концу 1941 года в боях было потеряно 2058 орудий МЛ-20 [11, с. 588].

В период Великой Отечественной войны МЛ-20 неплохо себя зарекомендовала как достаточно мощное и универсальное орудие. И сегодня оно применяется в Сирийской арабской армии в боях с террористами ИГИЛ [24].

В заключение отметим, что история создания гаубицы-пушки МЛ-20 – это свидетельство того, как в условиях административно-командной системы выбирались наиболее оптимальные для серийного производства конкретные образцы артиллерийского вооружения, подходящие для конкретных условий того или иного оборонного предприятия. Альтернативные проекты, возможно, даже более перспективные, но более сложные в производстве, отвергались, объявлялись «вредительскими» даже не по причине каких-либо технических недостатков, а потому что «вредителями» оказывались их авторы.

Однако и выбранные образцы вооружения не были лишены «детских болезней». Их приходилось длительное время «доводить до ума». Конструкторы этих образцов имели «чистую анкету», были верными ленинцами-сталинцами, правильно голосовали на партсобраниях и, будучи избавлены от репрессий, обеспечили себе возможность в более-менее спокойной обстановке заниматься устранением выявленных в сконструированных ими изделиях недостатков, а также создавать новые конструкции.

Вместе с тем следует отметить тот факт, что в условиях приближающейся войны в недрах советской административно-командной системы возникло понимание необходимости сохранения инженерно-конструкторских кадров оборонной промышленности, а не тупого их уничтожения в ходе репрессий. Поэтому снова прибегли к опыту начала 30-х годов, когда часть якобы неблагонадежных конструкторов и ИТР работали по своей специальности в заключении. Было принято решение о расширении действующих и создании новых конструкторских бюро оборонной тематики в системе НКВД.

Автор: Михаил Гриф
Редактор: Леонид Рогов

Ссылка на оригинал статьи

Гриф М.Л. Машина 544А. История создания (по документам Пермских архивов) // Вестник ПНИПУ. Культура. История. Философия. Право. – 2017. – № 2. – С. 100–111. DOI: 10.15593/perm.kipf/2017.2.13

Понравилась статья? Читайте также Как союзники дамбы разрушали

• Космос как ощущение
• Почему вокруг спускаемого аппарата Орион облако плазмы
• Электричество. Впервые на войне
• Синдром Такоцубо
• Сохранение гигантов: генетика в экологии