Предыдущая статья: История метких стрелков. Оптический прицел
Оставим на время оптический прицел и обратимся ко второй части снайперского комплекта — винтовке. История нарезных и винтовых стволов уходит в начало 15 века. Как и в большинстве подобных случаев, разные мастера шли к одному результату почти одновременно. В арсенале города Турина нарезное ружье появилось еще в 1476 году. Нарезные ружья высокого качества получили распространение в Европе, особенно в Германии, уже к первой четверти XVI века.
«Преимущества винтовки наверняка повергли в изумление первых стрелков из нее. Словно по волшебству, их выстрелы вдруг стали гораздо точнее. К волшебству и обратились в поисках объяснений. В 1522 году баварский чернокнижник по имени Мореций исчерпывающе объяснил эффект нарезов. На траекторию обычных пуль, заявил он, влияют демоны — мелкие бесенята, хорошо знакомые каждому промазавшему стрелку. А пуля из нарезного ружья летит по прямой, поскольку ни один демон не может удержаться на крутящемся предмете. В качестве доказательства Мореций указывал на небеса, вращающиеся вокруг Земли и свободные от демонов, — и на неподвижную Землю, кишевшую ими.» писал Келли в книге «Порох»
Один первых известных патентов на нарезное оружие относится к 1635 году и принадлежит английскому оружейнику Арнольду Ротиспену (Arnold Rotispen).
В 17 веке немецкие оружейники создали короткую винтовку для охоты на крупную дичь в густых лесах, называемую Jäger (Егерь).
Эта винтовка дала «зеленый свет» применению нарезного оружия в армии и стала прообразом для многих последующих моделей винтовок. Военных привлекал меньший вес (до 4 кг) и меньший калибр (.54-.65 против .75-.80 у мушкетов) при этом винтовка обладала большей дальнобойностью и кучностью.
Ряд историков пишут: «Фридрих Великий записал в своем дневнике в 1737 году, что стрелял из нарезного ружья, оснащенного телескопическим прицелом». Мне не удалось найти изображения этой винтовки, но из похожей стрелял Карл IV в 1730 году.
В конце 18 века согласно исследованиям British Board of Ordnance (Британский совет по вооружениям) провел исследования, представленные в следующей таблице:
При всех достоинствах винтовок они были дороже в производстве, медленнее заряжались, из-за больших усилил при забивании пули в ствол был велик риск воспламенения заряда, а нарезы быстро забивались. Всё это приводило к тому, что винтовки оставались в основном уделом охотников, любителей оружия и немногочисленных армейских подразделений.
С точки зрения Мартина Пеглера, ситуацию изменила эмиграция в Америку и последовавшая за этим Война за Независимость (American War of Independence 1775-1783). Переселенцы быстро сменили тяжелые и неудобные мушкеты, на Jäger’ы. Это оружие позволяло им охотиться в дремучих девственных лесах, отбиваться от индейцев и противостоять британской армии. Так родились American rifleman (лучший перевод, на мой взгляд, «Ворошиловский стрелок»), наряду с обычными боевыми действиями, развернувшие настоящую партизанскую войну.
Генерал Морган собрал в свой полк метких стрелков (Morgan’s Riflemen), кроме привычных боевых действий, они выполняли задачи по уничтожению офицеров противника и прислуги орудий. Но снайперская война, когда целенаправленно убивают конкретного человека была еще непривычна и оказывала сильное психологическое воздействие.
Вот что писал один из английских офицеров, описывая битву под Орлеаном:
«Что привлекло наше внимание больше всего, была фигура высокого человека, стоящего на бруствере … одетого в длинную шерстяную рубашку, лосины из оленьей кожи. Широкополая шляпа, скрывала черты лица. Он наконец пошевелился, отбросил назад край шляпы, поднял винтовку и прицелился в нашу группу. Наши глаза были прикованы к нему. На кого он навел свою винтовку? Но расстояние было так велико мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Мы увидели вспышку винтовки и товарищ справа от меня упал с седла. Охотник перезарядил оружие и вновь прицелился. Мы уже не улыбались. Когда из винтовки вырвалось пламя, еще один наш товарищ упал на землю.
Было что-то самое ужасное в этом марше смерти. Когда шрапнель и тысячи мушкетных пуль летят в наши ряды, мы были спокойнее. Они дают шанс уцелеть. Но знать, что каждый раз винтовка направлена на тебя. Видеть как спокойно, неторопливо охотник опускает на тебя молот судьбы и ты следующая цель этого марша смерти — это ужасно.» [1, 13]
Одним из знаменитых снайперов стал ирландец Тимоти Мёрфи, застреливший генерала Саймона Фрезера 7 октября 1777 года. В битве при Саратоге (Saratoga), бригадный генерал англичан Симон Фрейзер организовал грамотную оборону. Командующий Бенедикт Арнольд подъехал к генералу Моргану и указал на Фрейзера: «Этот человек стоит полка!».
Морган позвал Мерфи и сказал: «Этот отважный офицер — генерал Фрейзер, и я восхищаюсь им, но нужно, чтобы он погиб, исполняя свой долг». («That gallant officer is General Fraser. I admire him, but it is necessary that he should die, do your duty.»)
Мерфи забрался на дерево, и, с расстояния 300 ярдов, выстрелил четыре раза. Первый выстрел — промах, вторым он убил лошадь генерала, а третьим попал в живот упавшему Фрейзеру. Британский офицер Фрэнсис Клерке был убит четвертым выстрелом Мерфи, когда поскакал с сообщением о смертельном ранении генерала. Ночью Фрейзер умер.
В ходе этой войны Чарльз Уилсон Пил (Charles Willson Peale; 1741 – 1827) в 1776 году попробовал смонтировать зрительную трубу на винтовку, в качестве вспомогательного средства, для обнаружения цели. Однако опыт оказался неудачным, при отдаче прицел часто бил стрелка в глаз. Но это показывает, что идея соединить подзорную трубу и винтовку зрела в умах многих людей.
Изучая применение винтовок типа Jäger, английская армия решила взять их на вооружение. Лондонский оружейник Иезекиил Бейкер (Ezekiel Baker) создал в 1800 году модернизированную копию немецкой винтовки Ягера.
Меткие стрелки поражали цель, при стрельбе с рук, на расстоянии 150 ярдов (137 метров), а прицельная дальность винтовки составляла 200 ярдов (183 метра). В ходе Пиренейской войны (1807-1814) из винтовки Бейкера был сделан один из знаменитых снайперских выстрелов начала XIX века (и вновь ирландцем).
Ирландец Томас Планкет (Thomas Plunket,1785–1839) 3 января 1809 года, в ходе битвы за Какабелос (Cacabelos) убил генерала Огюста Кольбера. Получив задание, он выдвинулся в сторону французов и занял выгодную для стрельбы позицию. Планкет стрелял лёжа на спине. Первым выстрелом он убил генерала, а вторым его штаб-трубача (trumpet-major). Оставшись без руководства, французы отступили.
Разные авторы и источники указывают разное расстояние. Самые оптимистичные авторы указывали 800 ярдов (720 метров). Точную дальность выстрела не удалось определить. На основании документов и изучения местности, Ричард Ратерфорд-Мур в своей работе «Выстрел Планкета» (Rutherford-Moore «Plunkett’s Shot» FirstEmpire Issue 24; 1998) пришел к выводу, что выстрел был сделан на расстоянии от 200 до 600 метров. Точнее дистанцию определить не удалось.
Еще одной знаменитой жертвой меткого стрелка стал адмирал Нельсон (Horatio Nelson,1758 – 1805) в битве при Трафальгаре 21 октября 1805 года.
Пока фактор «дальнобойность+кучность» винтовок находился в пределах возможностей зрения стрелка, то применение оптического прицела было, скорее, нецелесообразно. Любая техника, лишь тогда занимает устойчивый спрос, когда предоставляемые ею возможности превосходят её недостатки.
Можно спорить об остроте зрения и дальности стрельбы, но лучше обратиться к профессионалам этого дела. В великолепной книге Александра Черкасова «Записки охотника Восточной Сибири», вышедшей в 1867 году, написано следующее: «Штуцера в последнее время наделали много шуму и тревоги не в одном классе охотников, но и в целом свете; какой переворот они произвели в устройстве самых войск! Системы их устройства чрезвычайно различны, но эти различия не имели большого влияния на охоту, потому что главное основание — далекобойность, а в охотничьем мире она не играет такой важной роли, как в военном. К чему, например, охотнику иметь военный штуцер, который бьет на 1600 шагов [1136 м]? Ведь на такое расстояние охотнику по дичи стрелять никогда не придется, да и не выцелить хорошо на такую даль — глаз не возьмет.
Если штуцер хорошо бьет на 100 [213 м] или 150 сажен [320 м], больше ничего и не надо охотнику; таким штуцером можно стрелять во что угодно. Что увидите вы в лесу, не говорю уж о чаще, далее ста сажен, тем более в лесах нерасчищенных, сибирских — словом, в тайге? Попробуйте сказать здешнему промышленнику, что вы убили козу или волка за 200 [427 м] или более сажен — он над вами животики надорвет да, пожалуй, еще скажет без церемонии: «Эка ты хлопуша», то есть лгун. И действительно, на такое расстояние козу или волка невооруженным глазом выцелить невозможно. Как бы целик на винтовке или штуцере ни был мал, а чрез 200 [427 м] и даже 150 сажен [320 м] он должен совершенно закрыть собою небольшого зверя, волка или козу. Охотник, смотрящий через резку (прорезь на визире) и наводящий концевой целик на предмет, последнего не увидит до тех пор, покуда не отведет немного конец ствола в ту или другую сторону или ниже выцеливаемого зверя. Спрашивается, какая же тут верность выстрела? Да и к чему стрелять на такую даль, когда всякий зверь почти всегда подпустит охотника на гораздо ближайшее расстояние.» [5, 24-25]
Таким образом возможности глаза примерно совпадали с возможностями прицельной дальности винтовок. В таких условиях оптический прицел мог восприниматься как дорогая игрушка. Его необходимость возникла только после ряда изобретений, о которых речь пойдет в следующей статье.
- Martin Pegler «SNIPER RIFLES From the 19th to the 21st century», Osprey, 2010
- В. А. Гуриков «История создания телескопа»,»Земля и Вселенная» №4 1977
- Joanne Zahn «Oculus artificialis teledioptricus» 1685
- Rutherford-Moore «Plunkett’s Shot» FirstEmpire Issue 24; 1998
- Черкасов А.А. Записки охотника Восточной Сибири. М. Физкультура и спорт., 1990
- Mike Haskev «The Sniper at war», Spellmount, 2004
- Келли Дж. Порох. От алхимии до артиллерии. — М.: КоЛибри, 2005.